Из меня вырывается усмешка. Как можно смеяться после того, что я только что сделала? Но, возможно, это потому, что я уничтожала этих подонков одного за другим, и из-за этого моя мечта о нормальной жизни в горах казалась неожиданно достижимой.

– До встречи в больнице, – сказала я и завершила звонок.

* * * 

Я добралась до больницы раньше братьев, и Вэл встретила меня в коридоре у палаты нашей матери.

– Она приходит в сознание.

Я кивнула, прочитав по лицу сестры, что это ещё не вся информация.

– Она ещё не может связно изъясняться, и это нормально. Меня больше беспокоит то, что именно она говорит.

– Почему? Если она всё равно не может связно изъясняться?

Вэл наклонилась ближе.

– Она продолжает твердить «нет» и просит кого-то остановиться. Потом начинает плакать. Вик, я попросила дать ей транквилизатор. Они дали. Через пару минут она совсем не сможет говорить. Я не хотела, чтобы Маркус и Лайл увидели её в таком состоянии.

– Разве не хорошо, что она заговорила?

– Хорошо, – согласилась Вэл. – Я просто никак не могу выбросить из головы то, что ты говорила. Возможно, она этого не делала. Но тогда кто? Кто сделал это с нашей мамой?

Я напряжённо вздохнула и посмотрела в оба конца коридора, но не увидела никого, кроме медсестёр за большой круглой стойкой, которые не смогли бы нас услышать.

– Я понятия не имею, Вэл. Честное слово. И ты сама знаешь, что я никогда не была фанаткой Мэрилин. Чёрт, скорее прямо наоборот – Стюарт мог бы подтвердить, но я не думаю, что она ни с того ни с сего решила пустить под хвост почти двадцать лет трезвого образа жизни. Она слишком гордилась тем, что покончила с пьянством.

Вэл кивнула, и мы одновременно повернулись на звуки голосов наших братьев. Она сжала мою руку.

– Я пойду посмотрю, как там она. Потом выйду и заберу вас, – прошептала сестра.

Я кивнула, когда она уже исчезла за дверью, а Маркус и Лайл остановились рядом со мной. Я повернулась к ним, улыбаясь своей фирменной улыбкой, и обняла каждого из братьев. Они стали такими высокими, что мне пришлось привстать на цыпочки. Мои маленькие братишки выросли в мужчин.

– Привет, я так рада, что успела к вашему приезду. Вэл сказала…

Через некоторое время после того, как нам позволили войти в палату матери, туда же, постучав, вошёл и Трэвис.

– Миссис Харрингтон, я буду прямо за дверью.

– Спасибо, Трэвис. – Меня удивило, что от звука его голоса с меня спало напряжение. После того, как я покинула склад, не произошло ничего, что могло бы вызвать у меня подозрения. Однако, учитывая упомянутых Паркером друзей и всё, что происходило между Альбини и Дуранте, присутствие Трэвиса немного успокаивало моё волнение. Уже позже, когда мальчики уехали, у меня зазвонил телефон.

– Алло?

– Миссис Харрингтон, это Триш из «Крейвен и Ноулз».

Я взглянула на часы – было уже почти шесть вечера. В голове замелькали бесчисленные вопросы. Как так быстро прошёл день? Почему до сих пор ничего не слышно от Броди? И что они сделали с этой идиоткой, чтобы заставить её работать после шести? Единственный ответ, что пришёл мне в голову, был к последнему вопросу: наверное, она была слишком занята, проводя время под чьи-нибудь столом, чтобы заметить который час. Подавив улыбку, я ответила:

– Да, Триш.

– Мэм, простите, что беспокою вас. Но мистер Крейвен хотел бы, чтобы вы приехали к нему в офис прямо сейчас.

Я посмотрела на спящую маму.

– Триш, прямо сейчас я нахожусь в больнице, у своей матери. Не самое удачное время. Мистеру Крейвену придётся подождать.

– Мэм, он сказал, что это срочно. Это связано с завещанием вашего мужа.

Грёбаный мудак! Я снова напряглась. Какого хера ему нужно? Выдохнув, я неохотно согласилась.

– Ладно, передай мистеру Крейвену, что я еду.

– Да, миссис Харрингтон. И…

Я ждала, в конечном итоге, даже не пытаясь скрыть раздражение в своём голосе, я спросила:

– И что, Триш?

– Мне кажется, мистер Крейвен неважно себя чувствует. Если можете, поторопитесь. Прошу вас.

Я не смогла бы подавить улыбку, даже если бы захотела.

– Может, тогда лучше перенести встречу.

– Нет, я спросила его, но он сказал, что это срочно.

– Я еду.

Собрав свои вещи, я в сопровождении Трэвиса двинулась по длинному коридору в сторону лифта. Мы уже почти подошли к нему, когда я заметила в стороне двух беседующих мужчин. Тот, что помоложе, чуть развернулся, и меня накрыло ощущение дежавю. Я знала его или когда-то знала. Мой разум заработал, в то время, как я безуспешно пыталась отвести взгляд. Он повернулся, и наши глаза встретились. Я тут же осознала, что смотрю на своего брата. Внутри у меня всё сжалось. Это больше не был симпатичный парень, с которым я встречалась. Теперь всё стало куда сложнее.

– Виктория? – голос Уесли эхом прокатился по коридору и звучал куда мужественнее, чем я помнила. Осматривая его с ног до головы, я поняла, что он действительно превратился из мальчика в мужчину. Сейчас его тёмные волосы были подстрижены и уложены, плечи стали шире. Он прилично повзрослел и стал ещё красивее. У меня было то же чувство, когда я смотрела сейчас на Маркуса и Лайла, на то, как они выросли после стольких лет. В моих чувствах к этому мужчине не было ничего близкого к сексуальному влечению. Меня даже немного подташнивало от того, что когда-то я всё-таки испытывала к нему нечто подобное.

Услышав моё имя, мы с Трэвисом остановились. Я сохраняла контроль над эмоциями и невинно спросила:

– Да?

– Виктория Харрингтон?

– Да, это я. – Я позволила глазам широко распахнуться. – Уесли? Уесли Альбини?

Боковым зрением я увидела, как фигура Трэвиса стала ещё выше и шире в плечах. Даже без слов ему удалось заявить о своём присутствии.

– Когда мой дядя попросил меня… – Уесли покачал головой. – Меня не было в стране, я даже представить себе не мог.

Я склонила голову набок.

– Никколо – твой дядя?

– Да, и он попросил меня приглядывать за тобой. – Уесли кивнул Трэвису и протянул ему руку. Мужчины молча обменялись рукопожатиями, а потом Уесли вновь повернулся ко мне.

– Я вижу, что ты в хороших руках. Мы и не думали иначе. Но просто, если мой дядя о чём-то просит, для того должны быть веские причины.

– Я уже поняла, что от лишних мер предосторожности хуже не будет. Передавай своему дяде мои благодарности, и, надеюсь, это будет ненадолго.

Мужчина рядом с Уесли повернулся. Он был старше, и у него была запоминающаяся внешность. В его тонких чёрных волосах проглядывала седина. Его сходство с Никколо было очевидным. Моё сердце забилось сильнее, когда я впервые в жизни посмотрела в глаза своего отца. Ты не должна была родиться. Слова моей матери так и звенели в моей голове. Мой отец протянул мне руку.

– Миссис Харрингтон, приятно с вами познакомиться.

Я протянула свою руку в ответ.

– Прошу прощения, мы знакомы?

Он слегка поклонился и поцеловал тыльную сторону моей ладони.

– Миссис Харрингтон, мои извинения. Ваш муж играл важную роль в жизни нашей семьи. Моя ошибка в том, что я так и не представился прекрасной супруге мистера Харрингтона до его кончины. – Выпустив мою руку, он продолжил говорить, каждое его слово звучало искренне, – Сожалею о вашей утрате. Я впервые увидел вас на похоронах вашего мужа. Вы были со своей семьёй. – Взгляд его тёмных глаз стал мягче. – Потом вы разговаривали с вашей матерью, – он покачал головой, – я не хотел вмешиваться.

Распрямив плечи, мужчина произнёс:

– Миссис Харрингтон, я Карлайл Альбини. – Его взгляд переместился на Уесли, а тон голоса смягчился. –  И, похоже, вы знакомы с моим сыном.

Я вновь посмотрела на Уесли.

– Да, сэр. Мы давно знакомы.

Карлайл весело шлёпнул Уесли по плечу.

– До того, как она вышла замуж? И ты позволил ей уйти? Ты в своём уме?

Щёки Уесли стали пунцовыми.

Карлайл снова взглянул на меня.